На поросы Inpress.ua отвечал политолог Юрий Кочевенко

НАТО не принимает к себе потенциальных членов-соискателей, у которых территориальные споры с соседями

Вопрос: Юрий, на днях Петр Порошенко заявил о том, что вопрос вступления Украины в НАТО будет решаться на референдуме. Что означает это заявление, по Вашему мнению?

Ответ: По большому счету это ничего не означает, потому что очень легко декларировать то, что невозможно выполнить. Украина в определенном будущем не имеет ни малейшего шанса на вступление в НАТО, потому что НАТО не принимает к себе потенциальных членов-соискателей, у которых территориальные споры с соседями. У нас этих территориальных споров за последние полгода возникло целых два и соответственно в этой ситуации или должен измениться Устав НАТО или у нас шансов попасть туда, нет.

В коалиционном соглашении мы видим по ранжировке вопросов, какие вопросы для власти и для коалиции являются на сегодняшний момент первостепенными. Мы видим огромную важность, которая уделяется обороне, к сожалению, мы видим, что экономика на восьмом месте. Возможно, такую ранжировку они сами не имеют в виду, но, тем не менее, мы видим именно это.

То, что прописано в НАТО и то, что сегодня это озвучено, думаю, что скоро мы опять об этом забудем. Мы будем безусловно продолжать некое сотрудничество, будем продолжать декларировать свои намерения, но прямой военной помощи от НАТО мы не получим и в Альянс даже по плану действий по членству, мы вряд ли в определенном будущем, войдем. Наша власть это прекрасно понимает, и вопрос этот тоже вряд ли будет "педалирован".

Вопрос: Т.е. все эти заявления - это всего лишь, сотрясания воздуха?

Ответ: Это исключительно тема для политических разговоров и политического пиара. Таким образом, мы закрепляем свой прозападный внешнеполитический вектор. Но как бы нам не хотелось насолить России и в пику ей вступить в НАТО, Россия создала нам этот территориальный вопрос, понимая, что НАТО не любит работать с проблемными членами, которые могут нести потенциальную угрозу, поэтому так в Уставе и прописано, а Россия создала нам нарывы. Де-факто мы понимаем, что она хочет обезопасить себя от вступления Украины в НАТО.

Вопрос: Получается, НАТО не хочет сориться с РФ?

Ответ: Мир слишком глобализирован, никто большой войны не хочет, сегодня у НАТО, в первую очередь США, стоит важный вопрос, связанный с ликвидацией исламского государства, которое угрожает поставкам нефти и это очень болезненно для них. Задача, связанная с Украиной, для них на данный момент, заключается в заморозке конфликта, не решении его в пользу Украины, а его максимальная заморозка и консервация, чтобы можно было все свои ресурсы перенести на другой вектор. США в своей борьбе против исламского государства, тоже нуждаются в содействии со стороны России со своими голосованиями, возможными резолюциями на Совете Безопасности. Поэтому для них украинский вопрос нужно закрыть и как можно скорее.

Путин прекрасно понимает, вступление Украины в НАТО, на обороноспособности именно в военном плане России никак не скажется

Вопрос: Путин, апеллируя к НАТО, объясняет, почему нужно сейчас повышать обороноспособность, объясняет свои действия по отношению к Украине, в т.ч. и к НАТО. Это его объяснение для избирателей, или это ход военной доктрины и стратегии России?

Ответ: Мы не далеки от России в том плане, что мы все воюем в прошлых войнах. Не все генералы, которые посланы в бой, и люди в это верят. Я уверен, что у Путина и его генералов, есть современное понимание современных войн, и они нам очень наглядно продемонстрировали, какой может быть современная война. И ни мы, ни мир, не смогли здесь у нас, что-то противопоставить.

Все остальное обращено внутрь страны, потому, что перед ними стоят те же задачи, что и перед нашим правительством, апеллируя к внешней угрозе, отвлечь внимание общества от катастрофической ситуации в экономике. Мы в осаде и риторика схожа где-то и с нашим президентом и должен, к сожалению, отметить, что вокруг враги и мы в осаде, поэтому приходится затягивать пояса и терпеть. Но приходится терпеть в первую очередь простым людям. У нашей политической элиты терпелки несколько иные – это вопрос десятый, но на данный момент он ставится именно так.

В России это делать еще проще, потому что тотальность контроля над средствами массовой информации и закрытость общества, более глубокое, чем в Украине. Она способствует нагнетанию ситуации и развитию этих мифов. Элита его в этом с радостью поддерживает, потому что нагнетание гонки вооружений, военная безопасность – это возможность распиливать деньги, а Россия на вопросы, почему так плохо живем, почему такие плохие дороги и почему такая плохая медицина, можно отвечать, что скоро война кончится, и все хорошо заживем. Погрузить страну в такие условия и таким образом к этому апеллировать.

Вопрос: Теоретически чем грозит России вступление Украины в НАТО?

Ответ: Путин прекрасно понимает, вступление Украины в НАТО, на обороноспособности именно в военном плане России никак не скажется. Это совершенно не скажется на времени полета ракеты от Соединенных Штатов до России.

А в плане политическом, что это может подорвать его власть, если Украина уйдет на Запад. Украина, половина которой говорит на русском языке, и может свободно общаться с гражданами его страны, по сути это значит – создать у себя под боком некого агитатора. Если у Украины получится, русские начнут задавать вопрос, может и нам стоит попробовать, они, ведь мало чем от нас отличаются. Прибалты всегда были не такие, Беларусь – такая, как и мы. У русских может встать вопрос цивилизованного выбора. Поэтому вот это важно Путину не допустить и в принципе всей элите, которая стоит за ним, которая хочет эту власть передать по наследству, сохранить и продолжать жить в созданной ими зоне комфорта.

Если вернуться к вопросу европерспективы, ничего не изменилось за этот год от начала революции

Вопрос: На днях Штайнмайер артикулировано проговорил – ни НАТО, ни ЕС. Мы понимаем, кто Германия для ЕС, фактически как США для НАТО.

Ответ: Я благодарен Штайнмайеру, потому что это должно наше общество немного отрезвлять. Наши политики прекрасно осведомлены об этой ситуации, об отношении Европы к Украине, о европерспективах Украины. Просто спекулируют на этих темах для банальной борьбы за голоса избирателей. 70 лет мы строили коммунизм, теперь мы строим Европу. Т.е. есть какая-то другая цель, на которую можно все сваливать, оправдывать и рисовать светлое будущее. У нас модель светлого будущего – Европа.

Те немногие люди, которые бывают в Европе, знают, что там жить лучше, но там не рай и там есть свои проблемы, в зависимости от страны и от уклада жизни. Мы видели ситуацию, которая недавно происходила в Греции и скажем в той же Польше или Венгрии иногда кажется, что ты никуда и не уезжал: похожие машины, пейзажи, пусть дороги чуть получьше, но не везде. Для большинства людей – это развитая модель светлого будущего, в первую очередь социальных отношений, но Европе мы не нужны.

Европой, как частью англосакского мира, управляют люди в первую очередь бизнеса, которые должны понять, зачем им это нужно. Украина для того, чтобы вступить в Европу, должна для Европы сформировать коммерческое предложение, сформировать свою интересность, такую, как хочется нам, а не так, как хочется Европе и миру в целом. Потому что мы свое предложение не формируем и мир его нам навязывает. Вместо того чтобы продавать самолеты, спутники и компьютерное обеспечение, продаем сырье. Мы не продаем муку, мы продаем зерно.

Мы продаем подсолнечное масло, мы продаем зерно подсолнечника. Мы – сырьевой придаток и дешевая рабочая сила. Вот то, чего от нас хочет мир. Если мы по-другому с миром не начинаем говорить, значит, мы с этим согласны, и мы так и остаемся. Поэтому никакого смысла Европе брать Украину в свое экономическое сообщество, на данный момент нет.

Мы уже понимаем, что нас обманули, но психологически нам самим себе в этом стыдно признаться, и поэтому мы находим какие-то оправдания и рассказываем про биометрические паспорта и что нам надо провести реформы, потому что Европе мы такими не нравимся. Что мы такие плохие, а они такие хорошие, вот мы себя немного почистим, и нас возьмут. Да не возьмут. Их не интересует, какие мы реформы проведем, как у нас будут обстоять дела с судебным устройством или разделение территориальных полномочий или между президентом и парламентом. Их интересует, что конкретно мы можем им предложить, почему, присоединившись к ним, всем европейцам станет лучше жить.

Вопрос: Если помните, на Майдане это был одним из главных лозунгов – вступление в ЕС и т.д.

Ответ: Если вернуться к вопросу европерспективы, ничего не изменилось за этот год от начала революции. Притом, что это уже стало нарицательным, и никто на это уже не обращает внимания. Поводом для революции послужил даже не отказ, а откладывание подписания Соглашения об Ассоциации, притом, что правительство Азарова тогда акцентировало внимание на том, что Украина не готова и понесет экономические потери, если подпишет договор в такой редакции и отложили вопрос, чтобы продолжить диалог с европейскими коллегами. Мы получили революцию и все то, что мы имеем, и не получили договор об Ассоциации. Так эти вопросы откладываются.

Показательно Европа пошла навстречу, подписали декларативную так называемую политическую часть, которая совершенно не имеет никакого значения. 10 или 12 статей, а основной блок – 300 статей, это чисто экономический документ. Соглашение об Ассоциации с Евросоюзом не имеют такие страны, как Чили, Южная Корея, где никакой речи о евроинтеграции нет. Это экономический документ об определенных преференциях в экономическом сотрудничестве и торговли – Союз. У нас этот документ был возведен, как то, что мы вступаем в Евросоюз, и нам визы на завтра отменят. Кормили обещаниями наши главы МВФ о том, что с 1 января Европа отменит визы, получили ужесточение визового режима. Сейчас визу получить сложнее, чем год назад в Польском, Германском посольстве. Вот то, что думает о нас Европа. А мы построили себе иллюзию, и теперь у нас стокгольмский синдром покупателя.