«Интернат — это не то место, где должен воспитываться человек»

Вопрос: Зинаида Петровна, не так давно в СМИ появилась информация о программе «родители напрокат». Что это за проект, как он на самом деле называется? Какие цели преследует и кто его реализует?

Ответ: Официальное название проекта — «Семейный патронат» или «Патронат над детьми».

Основная цель — помочь детям, которые попали в сложные жизненные обстоятельства или остались без родительской опеки, а также сократить уровень институализации детей: сделать так, чтобы они как можно реже попадали в детские дома и интернаты и, соответственно, уменьшить число таких учреждений.

Под семейным патронатом мы имеем в виду комплексную услугу, которая предусматривает присмотр за ребенком и его воспитание. Это касается тех детей, которые попали в сложные жизненные обстоятельства и нуждаются в защите, в семье патронатного воспитателя (не родителя).

Это временное устройство. В то же время осуществляется помощь биологической семье этого ребенка с целью возобновления воспитательных или родительских функций.

Проект плавно внедряется в рамках международной благотворительной организации «Партнерство «Каждому ребенку». Наша МБО работает в Украине с 1998 года.

Работаем мы на разных уровнях. Наша миссия — это профессиональная защита права каждого ребенка воспитываться в семье путем анализа проблемы и экспериментальной отработки новых идей. Мониторинг осуществляется с помощью представителей власти для того, чтобы потом отработанный опыт они могли внедрять и развивать на государственном уровне.

Украина сегодня стремится к внедрению европейских стандартов жизни. Согласно им, каждый ребенок должен воспитываться в семье или в условиях, максимально приближенных к семейным.

Ведь Европа идет к тому, что интернатов вообще не должно быть. Ведь это не то место, где должен воспитываться человек. Там он не получает опыта семейной жизни и взаимоотношений в социуме.

Вопрос: Когда «Семейный патронат» был запущен, и как тесно он связан с государственной семейной политикой?

Ответ: Весь процесс работы «Патроната» мы разрабатываем совместно с Министерством социальной политики. Каждый регион официально информируют о данной программе. В частности, администрации городов получают распоряжение или решение сессии Минсоцполитики о внедрении эксперимента (проекта). Таким образом, мы получаем правовые основания для того, чтобы ребенка можно было временно забрать у родителей и устроить в патронатную семью.

С 2009 года патронат действует в Броварах, Белой Церкви и в Киеве. Пару месяцев назад присоединился Луганск.

«Гораздо эффективней работать сообща»

Вопрос: Опишите, пожалуйста, суть вашей работы.

Ответ: Для начала определяется проблемная семья. О таковой сообщают, в основном, социальные работники, учителя, участковые врачи, сотрудники службы по делам детей, милиционеры, а также простые гражданине. То есть каждый, кто может обнаружить проблему, заподозрить, что в семье нарушаются права ребенка, должен сообщить об этом в Службу по делам детей. Когда подключаются все вместе — работа идет гораздо эффективней.

Когда информация об определенной проблеме попадает в Службу, она начинает собирать доказательную базу, соответствующие документы, о том, что ребенок действительно нуждается в помощи, и принимает решение.

Вопрос: Расскажите подробней о социальных специалистах, которые следят за тем, чтобы права детей не были нарушены.

Ответ: Таких социальных сотрудников в Украине в общей сложности 12 тысяч. Профессионалами их называть пока еще рано, ведь для того, чтобы их подготовить, нужно время. Но сам факт их появления — это огромный шаг вперед: наконец-то наше общество обрело «социальных докторов». И это замечательно.

Каждый соцработник сегодня в ответе за социальные проблемы детей — на уровне села, района, микрорайона. Он должен вовремя заметить, кому нужна помощь и организовывать ее. А то, что у нас было раньше, можно назвать лишь «тушением пожара» — когда ребенка уже, не дай Бог, выбросили на улицу или изнасиловали, например.

Сегодня главная задача специалиста по социальной работе — увидеть проблему на раннем этапе, предугадав последствия. А это, согласитесь, непросто. В этом ему помогают, как я уже упоминала, связи с учителями, врачами и т. д. Его задача — обойти все социальные объекты, представиться, объяснить свои полномочия и предоставить контакты. Такие контакты должны иметь дворник, директор школы, заведующий детским садом, все. Если ребенок пришел в садик с синяками, значит, кто-то об этом должен сообщить.

Была история во Львове. Из семьи пришлось забрать троих или четверых детей, которые более 10 лет не выходили из квартиры. Никто из них, понятно, не посещал школу. Младшие вообще не умели ходить, врачи диагностировали у них дистрофию. Отец «семейства» при этом работал на трех работах, а мать, как считалось, присматривала за детьми.
Детки были зарегистрированы, числились на учете в местной поликлинике. Участковый врач посещал эту квартиру, но почему-то не сообщал о происходящем. Кроме того, несмотря на закон о всеобщем образовании, никто не поинтересоваться, почему никто из детей не учится.

Мы говорим о системе, потому что проблемы благополучия ребенка — это то, что выявляет и контролирует государство. А родители, согласно Семейному кодексу, должны обеспечивать воспитание, благополучие и развитие ребенку. Но если они не выполняют своих обязанностей, то детей должно защитить государство.

Кроме того, государству важно отслеживать таких родителей вовремя, а не тогда, когда ребенку уже ничем нельзя помочь.

Нам надо создать такую атмосферу всеобщей заботы о детях.

Вопрос: Зинаида Петровна, а как государственные программы способствуют в решении проблем детей-сирот?

Ответ: В 2005 году Украина заявила о развитии в стране принципов деинституализации. Были приняты соответствующие программы, Закон «Об обеспечении организационно-правовых условий социальной защиты детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки». Потом — программа реформирования интернатных учреждений, государственная стратегия «Предупреждение государственного сиротства» и много других документов.

Например, сегодня отдается приоритет усыновлению, для этого есть соответствующая поддержка. Создан институт приемной опеки — в частности, приемные семьи, детские дома семейного типа. Уже запущен механизм. Он далеко не совершенен, но он есть.

Так, уже много сделано для того, чтобы ребенок, лишенный родительской опеки, стал воспитываться в семье. И достигнут определенный прогресс — у нас приостановился рост количества детей-сирот.

Вопрос: А каковы изменения, сколько сегодня в Украине сирот?

Ответ: Если в абсолютных цифрах, то еще год назад у нас было 100 тысяч детей-сирот. Два года назад — 103 тысячи. Сегодня — это 93 тысячи детей-сирот. Правда, надо учитывать, что одновременно уменьшается и детское население.

Если взять 2000 год, деток в нашей стране было около 9,8 млн, а сейчас — меньше 8 млн. Соответственно, если взять соотношение, то, в общем-то, изменения не очень-то существенны. Но прогресс в том, что ребенок, который стал сиротой, сегодня уже гораздо чаще передается для воспитания в семьи.

Сейчас в Украине уже 76% детей-сирот воспитываются в семьях. Но если смотреть на это комплексно и стратегически, то надо думать о том, что главное право ребенка — это воспитываться в его биологической семье, своими родными родителями.

Вопрос: Каковы дальнейшие действия социального работника?

Ответ: После выявления проблемы социальный работник должен посетить семью и (по специально разработанной методике) профессионально оценить уровень безопасности пребывания в ней ребенка. Он заполняет специальный бланк соответствующей оценки, отражающий ситуацию в семье.

При этом ребенок обязательно проходит медицинское обследование. Психолог делает выводы, в каком психологическом состоянии находится ребенок, дает рекомендации, как лучше вести себя с ним. Врач готовит медицинское заключение о состоянии здоровья ребенка, советует, как за ним ухаживать.

Вопрос: У каких еще врачей обследуются дети?

Ответ: В зависимости от ситуации. Понимаете, если у ребенка есть медицинская карточка, он уже обследовался, то это просто может быть внешняя проверка. Но если мы «вытягиваем» ребенка из антисанитарии, без медицинских документов, то это может быть полное обследование на три-четыре дня. Но психолога нужно пройти обязательно.

Для нас это важно, так как мы доверяем ответственность за ребенка патронатным воспитателям, и они должны понимать, в каком состоянии его принимают. Они должны учитывать все риски, которые уже есть.

Но передавать детей в другую семью мы не спешим. Ведь нужно тщательно исследовать ситуацию в родной семье.

«Главная потребность ребенка — воспитываться в биологической семье»

Вопрос: Расскажите об этом подробней.

Ответ: Могут быть очень разные обстоятельства. Не всегда в проблемах ребенка виноваты родители. Семья, например, может жить в депрессивном районе, где, скажем, была шахта, которую закрыли, и люди остались без работы и начали, возможно, спиваться, деградировать. Таким образом, государство спровоцировало ситуацию, в которой человек не может реализовать себя. Он не может заработать на свое существование и опускает руки. Соответственно, не может обеспечить семью. Кто-то может выстоять, а кто-то — нет. И поэтому часть людей идут по наклонной.

А мы должны им дать шанс. Все-таки, возможно, они смогут вернуться к нормальной жизни и снова начнут заниматься воспитанием своих детей.

Мы говорим о том, что главное — это интересы ребенка. И его основная потребность — воспитываться в биологической семье. Если родители не могут, то мы должны быстро искать альтернативу, чтобы ребенку стало комфортней.

В зависимости от рода проблемы социальный работник определяет ее масштабы и подбирает пути решения. Он может, скажем, посоветовать обратиться к психологу или (когда главная проблема — бедность) поспособствовать в назначении семье социальных выплат.

А если в семье конфликты или родители разводятся, и при этом ребенок страдает, социальный работник обязан найти другие решения. Если в семье не сильно глубокий кризис, то, возможно, будет приемлемой временная помощь — отправить ребенка, к примеру, на какой-то период в оздоровительный лагерь.

Сейчас мы изучаем разные социальные индикаторы. Если мы видим, что ребенка уже надо буквально спасать от семьи, где ему находиться небезопасно, то следует забрать его на более длительное время.

Если есть у него нормальная бабушка — отправить к бабушке, если нормальная тетя — то к тете. Но если нет таких родственников, то мы его передаем не в интернат и не в приют, а в семью патронатного воспитателя.

Вопрос: Какие еще дети могут претендовать на «патронатных» родителей?

Ответ: Дети, которые находятся в интернатных учреждениях без определенного статуса, например. У них есть родители, но они их не посещают. А передавать их на усыновление нельзя. Эти дети фактически сироты, а юридически — нет.

Если на ребенка со статусом сироты государством выделяется два прожиточных минимума, и у него есть льготы при поступлении, а при выходе из интерната будут начисляться выплаты до момента первого трудоустройства, то ребенок без такого юридического статуса этого не имеет. А по факту он — сирота. Данная законодательная брешь сегодня не заполнена.
Вот для этого и нужен семейный патронат. И если мы говорим, что европейские стандарты — это воспитание ребенка в семье, то мы должны создать альтернативу биологической семье.

Должна быть какая-то услуга, приближенная к семейной, которая помогала бы ребенку в сложный период жизни, чтобы он мог находиться под присмотром близкого человека. В то же время стоит помогать при этом и биологической семье.

Вопрос: Как быстро проходит передача ребенка под присмотр в семью патронатного воспитателя?

Ответ: В течение трех-четырех дней после выявления проблемы и принятия решения Службой по делам детей. Иногда бывает день в день.

Вопрос: Что значит понятие «патронатная семья» и можно ли сравнить участие взрослых в данной программе с «работой»? Чем такая семья отличается от приемной?

Ответ: Если ребенок-сирота идет жить в простую приемную семью, она воспитывает его до 18 лет. Такая семья привыкает к чаду, то есть он становится ее полноценным членом. Но она еще получает и поддержку от государства, в среднем около 3 000 грн в месяц.

Если мы говорим о семейном патронате, то патронатный воспитатель — это профессия. Специально подготовленный работник. В Киеве, например, это отдельная штатная должность в Центре социально-психологической реабилитации. С ним составлен сроковый договор о выполнении обязанностей относительно присмотра и воспитания ребенка в условиях своей семьи, то есть дома.

Вопрос: Как можно стать таким воспитателем?

Ответ: Для этого есть определенные критерии.

В 212 статье Семейного кодекса четко определено, кто не может быть усыновителем или приемным родителем. Таким образом, в частности, мы «отсекли» осужденных, тех, кто имеют какие-то психические заболевания или у кого в семье есть такие больные родственники.

Важно, чтобы такая семья имела собственный опыт воспитания детей.

Вопрос: В патронатной семье обязательно должны быть собственные дети?

Ответ: Мало того, они должны быть старшего возраста или жить самостоятельно. Потому что маленькие дети на психологическом и ментальном уровне будут конкурировать с «патронатным» ребенком. Для родных малышей это также будет травмой.

Поэтому мы определили также возрастную группу патронатных родителей — за 35 или даже за 40.

Следующий важный критерий — добровольное решение всей семьи. Хотя мы берем на работу патронатного воспитателя и его помощника, но все взрослые и дети — члены семьи — должны знать и понимать, что это такое.

Еще условие — кандидат в патронатные воспитатели и его добровольный помощник из членов семьи должны пройти специальное обучение, подготовку.

Вопрос: Как долго длится такая подготовка?

Ответ: Так как оба родителя или один из них обычно работают, обучение мы проводим по субботам и воскресеньям. Курс подготовки длится полтора месяца. Фактически в три этапа.

Как правило, всегда есть те, кто до последнего этапа не доходит. Мы считаем, что это нормальная ситуация. Последний раз мы готовили три семьи, в итоге осталась одна.

Во-первых, мы очень внимательно к этому относимся. Также и семья должна выполнить определенные условия. Ведь ребенку, к примеру, нужно выделить комнату. И, возможно, не одну — если детей несколько.

Вопрос: Как их работа контролируется, чтобы это не было, например, погоней за «дармовой» прибылью?

Ответ: Тут никакой «дармовой» прибыли быть не может. Их обязанности расписаны и контролируются. В отношении каждого ребенка составляется отдельный договор.

Стоит заметить, что есть родители, которые берут на воспитание даже ВИЧ-инфицированных детей. В этом случае мы «прописываем» иную программу, причем с более жесткими требованиями по ее выполнению.

К тому же каждый случай уникален. Есть малыши, есть дети старшего возраста. Есть такие, которые, пребывая в патронатной семье временно, общаются со своими биологическими родителями. Все эти нюансы мы должны прописать в договоре. Общение с биологическими родителями мы организовываем, как правило, на нейтральной территории — на базе Центра или Службы по делам детей.

Вопрос: А как законодательно предусмотрен риск появления мошенников среди «патронатных» воспитателей?

Ответ: Честно говоря, данный вид временной опеки пока что до конца не узаконен. Но мы разработали соответствующий законопроект и продолжаем сотрудничать с Министерством социальной политики. В нем учтены все моменты, ограничивающие такой риск.

Вопрос: В чем отличие вашей программы от стандартной, государственной?

Ответ: Если ребенок сиротеет, его может усыновить другая семья или забрать к себе кто-то из родственников, он будет под опекой. В остальных случаях — его путь в интернат, приют или Центр социально-психологической реабилитации. Попасть туда он может и тогда, когда и семья у него есть, но дома он подпадал под насилие или жестокое обращение с ним, или его родители находятся под следствием, или в семье кто-то тяжело болеет.

Приют принимает детей на три месяца. Но его можно сравнить лишь с ночлежкой, где удовлетворяют их главные, физиологические потребности — дают кушать, присматривают за ними, иногда стараются подтянуть какие-то знания. Обычно туда попадают дети улицы.

В это время с его семьей, если она есть, как правило, никто не работает. И она, понятно, за это время не становится лучше. Ребенку приходится возвращаться в эту же семью, если за три месяца отца или мать не лишают родительских прав. К тому же сделать это не так просто: за такой короткий период редко можно собрать доказательную базу, что семья плохая.

«Ежегодно 10-12 тысяч родителей лишают родительских прав»

Вопрос: Сколько времени дети могут находиться в других учреждениях?

Ответ: В Центре социально-психологической реабилитации ребенок может находиться девять месяцев. А в интернате — до совершеннолетия.

Если родная мать сама отказывается от ребенка, она пишет заявление с просьбой принять его на государственное обеспечение в связи со сложными жизненными обстоятельствами.

С одной стороны, это хорошо, потому что она его никуда не выбросила. Ребенком кто-то будет заниматься. Эта мама может не посещать его, допустим, пять месяцев. Если она раз в шесть месяцев придет к нему, то согласно нашему законодательству это значит, что она еще нормальная мама. А ребенок «зависает». Его не могут усыновить другие родители, и мама им не занимается.

Грудной ребенок в большей мере требует особого внимания. Ведь до трех лет малютка получает 70% информации для развития. Это, кстати, учитывают европейские стандарты по уходу за детьми раннего возраста.

Самый главный принцип альтернативного ухода — не помещать детей в интернаты в первые годы жизни. Вот мы и предлагаем для тех малышей, которые попали в сложные жизненные обстоятельства и нуждаются в защите, нашу программу «Семейного патроната». Пока нет доказательств того, что их биологические родители не в состоянии воспитывать его сами.

Вопрос: Как долго ребенок может находиться в семье патронатного воспитателя?

Ответ: Программа рассчитана на три месяца. За этот период, соблюдая юридические процедуры, все еще решается судьба ребенка. В частности, нужно установить, сможет ли ребенок вернуться обратно в родную семью. Он ведь ждет этого от родителей.

Вопрос: Зинаида Петровна, а как часто родители меняются в лучшую сторону?

Ответ: Пока очень редко. Ежегодно 10-12 тыс. родителей лишают родительских прав. Дети де-факто становятся сиротами при живых родителях. Де-юре они получают статус детей, лишенных родительской опеки.

Вопрос: А правильно ли, что ребенок, не успев за такой короткий период адаптироваться на одном месте, должен переходить в другую семью? Ведь он может почувствовать себя ребенком «напрокат»?

Ответ: Нет, ведь патронатная семья — это сложная, но профессиональная работа. С первой минуты ребенок не говорит «папа», «мама». Ему объясняют, почему он в ней находится: у мамы и папы возникли проблемы, они их должны решить. Мы сделаем это вместе, а также поможем решить твою судьбу.

Если ситуация меняется, и мы видим, что ребенок, скорее всего, не вернется к родителям, проводится соответствующая работа. Ему об этом сообщают так, чтобы не травмировать. Иногда — с помощью психолога, все зависит от возраста.

Вопрос: Но ребенок ведь может привыкнуть к патронатным родителям, полюбить их…

Ответ: Это нормально. Так ребенок учится любить других людей, не только маму с папой, понимает, что у него есть поддерживающая среда. Мы же любим не только мужа и своего ребенка…

Плохо было бы, если бы не любили патронатных воспитателей. Да, может появиться привычка. Но он понимает, что он в гостях у семьи, которая помогает деткам.

Конечно, Вы правы, это нелегко. У нас каждый патронатный воспитатель ведет дневники, в них описаны наблюдения за ребенком — его чувства, слова. Воспитатель понимает, что безгранично ответственен в этот период за судьбу ребенка.

А еще очень важный момент, что к патронатному воспитателю могут попасть все дети из одной семьи. При усыновлении, например, это большая редкость.

«Программа сможет уменьшить количество разводов»

Вопрос: А патронатная семья может продлить контракт после трех месяцев?

Ответ: Не она продлевает контракт. Решение принимает орган опеки и попечительства. Прежде всего, надо понимать, что социальная работа не дает сразу какого-то эффекта.

Мы одновременно работаем с государством, которое должно помочь устроить ребенка в хорошую новую семью.

Вопрос: А какого эффекта вы ждете?

Ответ: Во-первых, программа сможет улучшить состояние семейной политики в стране, уменьшить количество тех же разводов.

Когда-то я была в Швеции, где нам показывали молодежные анонимные центры, занимающиеся подготовкой к семейной жизни. Мы видели подростков, которые сами приходят на консультации в тот период, когда у них начинается половое созревание. Там, в случае необходимости, они проходят осмотр, получают медицинскую помощь, профессиональные советы специалистов.

Дело в том, что посещение такого центра заложено в шведской школьной программе, в седьмом классе учитель обязательно проводит там открытый урок. Их там регистрируют, вручают приглашение и номера телефонов. Услугами данных центров они пользуются до 21 года. Такая практика прижилась в Швеции еще с 1970-х годов.

Вопрос: И все же, какова роль вашей организации в процессе патроната?

Ответ: Мы делаем все возможное, чтобы эта схема заработала.

Наша организация проводит консультации и семинары не только для патронатных воспитателей. Мы обучаем также врачей, социальных педагогов, психологов, дирекцию школ для того, чтобы все одинаково понимали признаки семейного неблагополучия. Потому что кто-то вырос в семье, которая жила в помещении в 12 кв. метров с земельным полом — то есть, для него это будет нормальным. А кто-то — в «хоромах». А должны быть общие критерии признаков неблагополучия.

«Чтобы получить инвестиции, мы должны доказать, что в проекте заинтересовано государство»

Вопрос: А кто финансирует это обучение?

Ответ: Наш проект частично реализуется и финансируется за счет шведского инвестора — Всемирного детского фонда «Эвричайлд». Но чтобы получать очередной транш инвестиций, мы должны доказывать, что в проекте заинтересовано государство, местные органы власти.

Вопрос: А насколько украинцы готовы к такому новшеству? Все-таки ментально мы очень отличаемся от шведов.

Ответ: Да, это ново для нас. Поэтому пока нельзя ожидать, что в Украине сразу все резко улучшится, станет меньше алкоголиков, и они перестанут обижать своих детей или отказываться от них. Все должно быть в комплексе. На первых этапах мы будем с помощью данной программы помогать тем семьям, где есть проблемы, в частности, жестокое поведение с детьми, насилие.

Но постепенно мы должны перейти к выявлению проблем на ранних этапах и предоставлению услуг в будущем за деньги родителей. Но это уже следующий этап. Люди должны привыкнуть, понимать, что есть услуга, которая может помочь решить их семейные проблемы. Если общество в целом научится относиться к ребенку как к самому драгоценному, как к тому, что нас объединяет, то неблагополучные семьи станут больше доверять нам, смогут воспользоваться нашей помощью.

Но для этого нужно время. Нужно непрестанно повышать профессионализм сотрудников служб, которые работают с ними. Потому что вернуть ребенка в неблагополучную семью очень тяжело.

Вопрос: А есть такой опыт? Кого-то уже вернули?

Ответ: Да, есть. Из 32 детей шестеро вернулись в биологические семьи. Один ребенок — под опекой, семеро усыновленных и семь детей ушли в приемные семьи.

Усыновленный ребенок юридически считается родным. Изначально государство предоставляет родителям льготы на усыновление, а в дальнейшем они получают права родных родителей.

Приемные родители воспитывают ребенка до 18 лет, получая за это деньги, согласно договору с государством. Им положены выплаты: два прожиточных минимума, 2 200 грн, плюс 35% дополнительного вознаграждения.

Также дети могут поступить и в детские дома семейного типа. Они, кстати, могут принять на воспитание больше детей, причем из разных семей.